Je ne sais plus si je vis, si je mange, si je respire, si je parle ; mais je sais que je t'aime.
Скажи, как я могу не любить тебя?
Персонажи: Франция/Англия, сhibi!Канада, сhibi!Америка; упоминаются Испания, Пруссия, Япония, Венгрия, Сейшелы
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, AU, ER (Established Relationship), Стихи
Размер: Миди, в процессе
Посвящение: Теплые слова Эйл Лись подстегнули мое воображение)))
Публикация на других ресурсах: Если возникнет такое желание - напишите мне
Сборник небольших ФрУковских зарисовок. И все они о любви, в разных ее проявлениях. Это история одной небольшой семьи, рассказанная в неправильном хронологическом порядке.
Как правильно сердиться
Канун Рождества – прекрасное время. Казалось, что весь город превратился в игрушку, стеклянный шар со снегом. Праздничные гирлянды ослепительно сверкали по вечерам, а в витринах были выставлены потрясающие, яркие, и такие манящие подарки. Дети часами не могли отойти от большого магазина игрушек, слезно выпрашивая родителей купить им что-нибудь или «хотя бы разрешить подержать вот эту лошадку». Взрослые же ходили с загадочными лицами и изредка таинственно улыбались.
Малыш Мэттью обожал Рождество. Он едва мог дождаться, когда папа Артур принесет большую ароматную ель с огромными колючими лапами и разрешит им с братом Альфредом нарядить ее. Вся семья соберется на праздничный ужин, придет много гостей. Все будут смеяться и танцевать. А утром Мэттью найдет подарки, которые ночью принесет Père Noël*, хотя Альфред считает, что это сделает Санта-Клаус. Они уже два раза пытались выяснить правду, но, уставшие за день, быстро засыпали. Мэттью также радостно предвкушал момент, когда он подарит любимым родителям и брату подарки. Папа Франциск получит потрясающую картину «Белка и орех», радостно поцелует «своего petit Mattie**» и скажет, что «это шедевр на века». Фредди достанутся пять красивых камушков, которые были найдены еще летом. Ох, как сложно было так долго не показывать их никому! Для папы Артура Мэттью с огромным трудом смастерил лошадку из большой шишки, желудя, палочек и ниток. Малыш прятал ее под кроватью и уже видел, как папа Франциск похвалит его за самостоятельность, а глаза папы Артура удивленно распахнутся.
Во время предпраздничной уборки Мэттью решил перепрятать лошадку. Он протянул руку и достал…. Это было ужасно! Нет. Это была катастрофа! Две ножки лошадки были отломаны, одна покосилась, а хвост и вовсе вырван. На душераздирающий плач первым прибежал Альфред. Пришлось во всем признаваться.
- Мэтт, понимаешь, я и Супермен были ковбоями. Мы хотели задержать грабителей банка! Я поскакал на нашей швабре, а у Супермена коня не было. Мы нашли этого скакуна, и он отлично подошел! Я всех спас, только погоня была жаркой, поэтому так получилось. Пожалуйста, прости меня! Я все исправлю, только не плачь! – Альфред виновато потупился.
Но горькая обида никак не хотела исчезать. Мэтти побежал в гостиную, уткнулся в диван и заплакал еще горше. Ему захотелось разбросать все подушки по комнате, чтобы все поняли, как он сердит. Неожиданно он почувствовал, как папа Артур крепко прижал его к груди.
-Что случилось, мой милый?
- Не могу сказать! Я так сердит, так сердит, просто ужас! Хочу разбросать все игрушки и перевернуть тот тяжелый стул в кабинете папы Франциска! Вот как!
- Родной мой, если ты так сделаешь, то обидишь и Фредди, и папу Франциска. Знаешь, как следует сердиться надо на улице.
- Как это? – от удивления малыш перестал плакать.
- Я, когда сержусь, всегда иду на улицу, и бегаю вокруг дома, пока не подобрею. Так быстро, как только могу. Если хорошенько устать, то очень хочется отдохнуть, помириться и больше не дуться.
- Тогда я попробую! – Мэттью схватил курточку в прихожей и выскочил во двор.
Мэтти бежал очень быстро – окна гостиной, гирлянда над входной дверью, снеговик, которого они с Альфредом вчера слепили, стена гаража, почтовый ящик так и мелькали перед глазами. Через три круга малыш почувствовал, что уже не злится на брата, и есть еще много времени, чтобы исправить лошадку. Неожиданно он заметил бегущего Альфреда.
-Ты тоже рассердился?
- Угу, - буркнул тот и побежал еще быстрее. Мэтью решил дождаться брата и узнать в чем дело. Тут входная дверь распахнулась, и во двор ворвался папа Артур. Его лицо было красным, как помидор – он был страшно зол и стремительно несся!
«Только папа Франциск никогда не сердится», - подумал Мэттью. В этот момент на улице показался именно он. И тоже скрылся за углом дома быстрым шагом! Наконец к малышу подошел Альфред:
- Видел, как папа Артур бежит?
- Ага!
- Он даже круче Супермена! Представляешь, когда ты убежал, папа Франциск сказал: «Что-то никогда не замечал, что ты уходишь, когда бесишься. Ты любишь закатывать скандалы. Всегда начинаешь кричать: «Что?! Ах ты…» И тут папа Артур закричал: «Что?! Я кричу?! Да я образец спокойствия и выдержки, проклятый ты лягушатник!» Тут я сказал: «Я обижаюсь и сержусь, когда вы ссоритесь!» - и выбежал. Дальше ты все видел.
К этому моменту папа Франциск уже успокоился, остановился рядом с ними и нежно обнял детей. Папа Артур уже не сердился, а бежал очень весело. В начале каждого следующего круга он кричал:
- Сейчас, сейчас! Еще чуть-чуть и все!
Когда он наконец остановился, то был весь мокрый и красный.
- Уф, здорово! Теперь все идем в душ и ужинать, да, любимый?
- Ну конечно, - ответил папа Франциск.
После ужина они выключили свет и смотрели на улицу в окно. Малыши и папы очень любили проводить так вечера - там, в темноте, сияющие огни открывали дверь в особый сказочный мир. А мерцающая магия снегопада абсолютно их завораживала.
- Как же хорошо, что мы есть друг у друга! – непривычно сентиментально сказал Артур.
- Тише! Малыши уже засыпают, - Франциск положил голову ему на плечо.
--------------------
* Пер Ноэль - зимний фольклорный новогодний персонаж из Франции.
**маленький Матье
Приглашение, от которого невозможно отказаться
Подари мне немного своей грязной любви,
Я желаю тебя целовать до зари.
- Non, надо быть нежнее,- пробормотал себе под нос Франциск. - Mon Dieu*, почему с ним всегда так тяжело?
Оказывается, быть автором сложно. Голову, как назло, посещали одни только пошленькие мыслишки, а их озвучивание, как показала практика, англичанишкой не приветствовалось. Необходимо сочинить нечто такое, что заставит его согласиться на встречу. Зная артурово ослиное упрямство, придется приложить усилия.
- Приходи. Мммм… Входи, проводи, освободи. Нет. Париж – стоишь, дуришь, не спишь, сидишь. Слишком плоско. Твой взгляд разбудит прежние надежды. Да что же это такое! Ничего не получается, - Франциск отправил скомканный листок в корзину, уже восьмой подряд. – Пора обратиться за помощью к лучшему из советчиков.
* * *
Бутылка чудесного Chateau Patache d'Aux сделала свое дело. Терпкий густой привкус все еще оставался на языке, а голова приятно кружилась, когда послание было готово.
Обо мне ты мечтаешь в Лондоне,
Я тебя приласкаю в Париже,
Проливая на тело шампанское
На какой-нибудь высокой крыше.
В Люберон мы уедем на поезде,
Чтоб когда-нибудь стать ещё ближе.
Там черника ждет нас, перевалы гор…
Будет так! Не шучу я! Смотри же:
Навсегда пусть в мою память врежется
География скул и лодыжек,
А любовью ко мне пусть утешится
Твое нежное, хрупкое сердце.
И придёт день, когда на рассвете,
Кружа в дерзком порывистом танце,
Обвенчает нас северный ветер,
Вынуждая нас не расставаться.
Франциск смахнул скупую слезу. Какой же он молодец! Angletterre просто не может не приехать, особенно после такого приглашения. А потом они чудно отдохнут вместе. Похотливая улыбка расцвела на губах Бонфуа.
--------------------
*Мой Бог
Откуда берутся дети?
Альфред украдкой спрятал в кармашек курточки несколько кусочков колбасы. Недавно, гуляя по парку, который находится неподалеку от их дома, он и Мэтти наткнулись на кучу ящиков у ограды. Не воспользоваться случаем залезть в это до жути секретное убежище было просто невозможно. В ящиках оказалось немало интересных вещиц – большая блестящая пуговица, старая газета, рваный башмак, длинная ржавая пружина и сломанное радио, которое определенно может транслировать прямой эфир с Марса.
Пока малыши трепетали от счастья при виде всех этих сокровищ, к ним неслышно приблизилась полосатая рыжая кошка. Сама она была очень тощей, лишь ее бока выпячивались в стороны.
- Видишь, Мэтт, а ты говорил, что футбольный мяч проглотить нельзя!
- Ладно, так и быть, бей свой щелбан, - Мэттью послушно наклонил голову.
Кошка жалобно мявкнула тонким голосом и принялась тереться о ноги детей. Малыши осторожно коснулись ее шерстки. Кошка заурчала как маленький моторчик, а все ее тельце забавно завибрировало. Мэтти и Алу так понравилось это, что они гладили ее, наверное, целых полчаса. Спохватившись, они побежали домой – родители могли уже забеспокоиться. По дороге они нашли подходящую лужу, в которую запустили кораблик, сделанный из старой газеты. Торжественным отплытием руководил Мэттью, Альфред тем временем увлеченно увеличивал дыру в рваном башмаке, который он тащил за собой на пружине всю дорогу.
- Как думаешь, что это за таинственное шевеление в животе у кошки? – спросил Мэттью.
- Не знаю. Давай спросим у папы Франциска.
Спросить у папы Франциска в тот день ничего не получилось. Сначала он отругал малышей за опоздание, а позже за то, что они притащили домой мусор.
- Mes doux*, вы хоть понимаете, что на этой гадости полно микробов?! Вы же можете заболеть! Хотите, чтобы у вас животы ныли?
Болеть и пить таблетки в эти солнечные теплые весенние дни не хотелось никому. Пришлось пообещать больше никогда так не делать. Зато на десерт было мороженое, так что долго расстраиваться не получилось.
С этого дня малыши постоянно приносили кошке что-нибудь съестное. Она уже немного поправилась и каждый день с нетерпением ожидала прихода детей. Но сегодня все было как-то по-другому. Кошка не отзывалась и не вылезла из ящиков им навстречу. Мэттью и Альфред заглянули в самый темный угол. Три крохотных сжатых комка уткнулись в брюшко лежащей на старой подушке кошки.
- Котята! – вот это удача! Нужно уговорить родителей взять их всех и кошку домой. Нужно срочно рассказать им об этом.
- Как думаешь, откуда берутся котята и вообще все? – задумчиво протянул Мэттью.
- Берутся и все, - пропыхтел Альфред.
- А мы как появились? Надо обязательно спросить об этом пап.
* * *
От кухни исходил потрясающе-сладкий и пряный запах ванили. Значит, папа Франциск печет обещанные булочки. Сам он сейчас гладил рубашки и сосредоточенно хмурился.
- Давай не будем его отвлекать, - шепнул Альфред. – Вон, смотри, папа Артур читает газету и пьет чай. Давай спросим у него.
Малыши подергали его за штанину.
- Папа Артур, папа Артур! Что счас скажу, что счас скажу! – возбужденно затараторил Альфред.
- Папа Артур, представляешь, мы нашли котят! Давай возьмем их, ну пожалуйста! Они очень хотят кушать и кошка тоже. И вот еще что! Папа Артур, откуда берутся дети? – быстро вставил Мэттью.
Папа Артур странно напрягся. Он медленно отхлебнул чай, перевернул лист газеты и, наконец, сказал:
- Одного котенка мы, конечно, можем взять. Насчет остальных не беспокойтесь – я поищу им хозяев. Дам объявление.
- Ура! – обрадовались малыши. – Папа Артур, а дети?
- Что «дети»?
- Откуда они берутся?
Отвлекающий маневр был с треском провален.
- Гм. Берутся дети? Об этом вам лучше спросить папу Франциска, - папа Артур сразу же вновь уткнулся в газету.
* * *
- Так и сказал? «Спросите папу Франциска»?
- Ага.
Папа Франциск выключил утюг и аккуратно сложил рубашку. Вид у него был очень уставший.
- Ну я ему сейчас!
Папа Франциск выхватил газету из рук папы Артура и отшвырнул ее.
- Артур, неужели тебе сложно уделить несколько минут детям?
- Я сейчас занят. К тому же, у тебя явно лучше получится объяснить им это.
- Ах, занят? А я, можно подумать, весь день прохлаждаюсь! Я стираю, готовлю, глажу, мою! Слежу, чтобы дети не тащили домой всякий хлам!
- Я могу готовить.
- Ну да! Хочешь, чтобы мы все попали в больницу? – Франциск сложил руки на груди.
- Так что ты хочешь от меня?
- Ты совершенно не занимаешься детьми. Только и знаешь, что пить эти помои!
- Это Эрл Грей, - сухо процедил Артур.
- Я об этом и говорю.
Артур пристально уставился на Франциска. «Тупой виносос», - как бы говорил этот взгляд.
- А как насчет того, что я работаю как проклятый, чтобы вы ни в чем себе не отказывали?
- О да, незаменимый сотрудник своего начальника! Вот только дома этот сотрудник не хочет подарить своей семье и капли своего драгоценного внимания и тепла! – на папу Франциска было жалко смотреть. В фартуке, растрепанный, с покрасневшими глазами, он выглядел таким измученным. – Напыщенный индюк!
- Ах, так! Вот мы ночью и посмотрим, кто из нас напыщенный индюк! – папа Артур хлопнул дверью в свой кабинет.
- Нет, зачем так сразу? – мигом растерял весь свой пыл папа Франциск. – Арти, подожди!
Когда за обеспокоенным папой Франциском закрылась дверь кабинета, Альфред грустно вздохнул.
- Никто нам про детей не расскажет.
- Ничего страшного, - утешил его Мэттью. – Пойдем, я видел в тумбочке папы Франциска в спальне книжку с картинками про голых дяденек и тетенек. Давай посмотрим ее, пока они не видят?
--------------------
*Мои сладкие
Турист
- Месье Керкленд, пожалуйста, постарайтесь вспомнить все подробности.
Молодой человек съежился на жестком стуле в кабинете комиссариата пятого округа Парижа. Закончить экскурсию по Пантеону в полиции… Не самый лучший день в жизни, это уж точно.
- Ох, надо было поехать в Булонский лес, и ничего бы не случилось! – еле слышно прошелестел Артур.
- Что вы сказали? – переспросил полицейский.
- Нет, нет, я не…
- Вы свободны, Моро. Я сам займусь делом месье Керкленда, - дверь распахнулась, в кабинет зашел высокий светловолосый мужчина и широко улыбнулся Артуру. – Не переживайте, здесь вы в полной безопасности.
Когда за Моро закрылась дверь, он опустился в кресло и, переложив бумаги на столе, вновь заговорил:
- Франциск Бонфуа, начальник комиссариата пятого округа, - Артур изумленно уставился на мужчину. Такой молодой и уже начальник? Интересно, почему он решил заняться таким незначительным случаем? Почему пошел работать полицейским? Артур еще не видел таких привлекательных мужчин – офицер Бонфуа, по его мнению, мог запросто стать моделью.
- Ну же, не молчите. Понимаю, вы сейчас подавлены, но нам нужно составить протокол, - успокаивающая речь с приятным акцентом заставила англичанина очнуться. – Давайте начнем с самого начала. Вы Артур Керкленд, 23 года, турист из Великобритании, так?
- Да, все верно, - почему, черт подери, при одном взгляде на месье Бонфуа щеки так предательски краснеют?
- Вам плохо? Хотите воды? А может налить вам крепкого кофе?
- Со мной все в порядке. Извините, я сейчас соберусь с мыслями и отвечу на все вопросы. А вот от чая я бы не отказался.
Пока француз возился с чашками и подносом, Артур вспомнил предостережение сестры: «Не стоит ехать одному! Ты не совершенно знаешь этих лягушатников – бросаются на все, что движется! Прошу тебя, будь осторожен». Надо было прислушаться к ее совету, но теперь уже поздно что-либо менять.
- Итак, где вы встретили Лаббе? – перед Керклендом оказалась чашка горячего чая. Не самого лучшего, хотя чего надо здесь ожидать? Дома, в Лондоне, он бы ни за что не купил такой.
- Сегодня утром я решил отправиться посмотреть Латинский квартал.
- Вы были одни или с группой?
- Один, я предпочитаю сам выбирать маршрут и никого не ждать. После небольшой прогулки я решил зайти в Пантеон – не мог устоять, ведь там похоронены Руссо, Лагранж, Гюго, Золя… Прекрасный образец классицизма! А внутреннее убранство просто восхитительно, особенно купол!
- Месье Керкленд, очень рад вашей встрече с прекрасным, но не могли бы мы перейти ближе к делу, - Франциск улыбнулся. Какой милый и непосредственный! Кажется, понятно, почему Лаббе не смог устоять.
- Прошу прощения. Я пришел в Пантеон приблизительно в час дня. Этот человек, Кристиан Лаббе, уже был там. Он начал пристально разглядывать меня, а когда я вышел на улицу, то последовал за мной.
- Что произошло дальше?
- Лаббе подошел ко мне, представился и пригласил сходить с ним в кафе. Я отказался – никогда не знакомлюсь на улице.
- Как Лаббе отреагировал на ваш отказ? – Франциск быстро записывал показания.
- Мне показалось, что спокойно. Он развернулся и молча ушел.
- Ясно. Куда вы отправились после этого?
- Всегда мечтал посетить книжный магазин «Шекспир и Ко» и направился прямо туда. Когда я разглядывал стеллажи, то почувствовал, как меня кто-то ущипнул за эээ… филейную часть.
- Лаббе?
- Да, это был он. Он предложил мне вступить с ним в интимную близость. Сказал, что я не пожалею.
- Аvorton!*
-Что, простите?
- Ничего, это я сам с собой. Продолжайте, месье Керкленд.
- Я вырвался и убежал. Некоторое время гулял по улицам и фотографировал красивые здания. Кажется, около половины третьего я свернул в маленький переулок, услышал шаги за спиной. Это снова был Лаббе, уже изрядно подвыпивший. Он схватил меня и предложил деньги, если я проведу с ним ночь. Я стал кричать и вырываться. Лаббе ударил меня, сорвал мою рубашку и попытался связать меня. В это момент подоспели проходящие мимо патрульные.
- У вас много свидетелей. Судебное разбирательство быстро примет решение. Кристиан Лаббе пока будет находиться под стражей. Думаю, помимо наказания, ему придется заплатить вам крупный штраф. Я лично прослежу, чтобы наказание за его домогательство было максимально строгим, - заключил Бонфуа, закончив писать.
Артур допил чай и снова неожиданно встретился взглядом с начальником комиссариата. Офицер Бонфуа буквально пожирал глазами британского туриста.
- Знаешь, Артур,- внезапно перешел француз на «ты». – В случившемся есть доля твоей вины.
-Как это?! – Керкленд подскочил на стуле от возмущения.
- Посмотри на себя! Надел обтягивающие брюки, милую рубашку. Краснеешь, мнешься, восхищаешься всем. Перед таким искушением трудно устоять, знаешь ли.
- Да как Вы смеете?!
- Успокойся, petit!** – Франциск накрыл руку Артура своей рукой. – Сейчас я отвезу тебя в отель, а в восемь заеду за тобой и мы вместе поужинаем. И не гуляй больше один, я буду охранять твою честь.
По лицу офицера Бонфуа было ясно, что честь Артура с такой охраной долго не проживет.
- Я не выпущу тебя отсюда, пока ты не согласишься. Мы уже знакомы, находимся не на улице, так что тебе не придется поступаться своими принципами. Тем более, что я знаю о месье Керкленде все, вот из этого досье, и обладаю достаточными полномочиями, чтобы задержать тебя в Париже, - в голосе Франциска зазвучали властные начальственные нотки.
- Это произвол! Я буду жаловаться! Страна извращенцев! – красный Артур не мог заставить себя взглянуть на Бонфуа, хотя во время дачи показаний он украдкой любовался им.
- Так что ты решил?
- Я согласен.
- То-то же!
--------------------
* Ублюдок!
** малыш
Недолгое пиратское счастье
Соленые брызги, ветер в лицо, крики чаек, скрип мачты, хлопанье парусов… Артур с наслаждением вдохнул морской бриз полной грудью. Он знаменитый капитан Керкленд, пират, гроза морей и океанов! Англичанин крепко сжимал в руках штурвал своего обожаемого корабля «Элизабет».
Настроение пирата было самым радужным – захваченный позавчера испанский корабль перевозил дорогие шелка, специи, безделушки из слоновой кости и много золота. И все это теперь его! Правда, эти мерзавцы успели выстрелить в правый борт, как раз туда, где располагался трюм и хранились все съестные припасы и пресная вода. Пробоину быстро заделали, но большая часть провизии оказалась испорчена. Теперь придется остановиться на каком-нибудь острове, чтобы восполнить потери. Судя по карте, скоро англичанам встретится небольшой клочок земли.
Когда якорь был брошен, капитан отплыл на остров в первой шлюпке. Половина команды последовала за ним, другие матросы остались на корабле на случай непредвиденной опасности. На острове пираты быстро обнаружили озеро, набрали из него воды и наловили рыбы. Отправив своих людей на рубку дров для дальнейших починок «Элизабет» и поиск провизии, Артур решил немного отдохнуть, привалившись к валуну на пляже. Он чуть было не задремал, как вдруг увидел несущегося к нему со всех ног человека. На нем были лишь равные бриджи, он лихорадочно махал руками и кричал:
- Navire! Hommes! Aidez!*
Незнакомец плюхнулся на колени и схватил Артура за руку.
- Как интересно! Лягушатник? – медленно протянул капитан «Элизабет». Незнакомец оказался загорелым светловолосым молодым мужчиной, несколько изможденным, но привлекательным. Он с радостью смотрел на Артура широко распахнутыми голубыми глазами и с каждой секундой сильнее стискивал руку пирата.
- Oui, - пролепетал он. – А В..Вы англичанин?
- Какой ты догадливый! Давай, расскажи мне, что делает здесь такой тропический лягушонок.
- Я плыл на корабле в Новый Свет. Неожиданно разыгралась страшная буря, судно затонуло, а меня выбросило вот на этот берег! Я здесь уже почти два месяца, на острове больше никого нет! Вы ведь капитан, да?! Умоляю, возьмите меня с собой! На родине у меня есть неплохое состояние, я заплачу Вам, сколько скажите! Я буду помогать на корабле – готов выполнять самую грязную работу! Только возьмите меня с собой, прошу Вас! – воскликнул неудачливый путешественник, вцепившись в расшитый красный сюртук Керкленда.
- Как много экспрессии! – усмехнулся Артур, прищурив единственный глаз. То, что осталось от второго, изуродованного в одном из сражений, было надежно скрыто плотной черной повязкой. – А ты знаешь, как сильно я ненавижу всех винососов?
- Догадываюсь, но умоляю, будьте снисходительны, я…
- Как думаешь, что помешает мне застрелить тебя прямо сейчас?
- Ничего, - окаменев, прошептал француз. Его руки разжались и бессильно опустились на белый песок пляжа.
Артур встал, обошел вокруг мужичины и спросил:
- Как тебя зовут?
- Франциск Бонфуа, - голос несчастного почти совершенно пропал.
- Ты правда согласен на все, что угодно, чтобы попасть домой?
- Да, - сжавшись, ответил Франциск.
- Тогда я возьму тебя на свой корабль, только если я услышу хоть один протест, ты сразу пройдешься по доске, ясно?
Франциск замер, не веря своему счастью. Он очнулся, лишь когда капитан окликнул его, садясь в шлюпку:
- Эй, заморыш, уже передумал? – француз со всех ног бросился к лодкам.
***
Этим же днем «Элизабет» снялась со стоянки и продолжила свой путь. Керкленд нес вахту до заката и почти забыл о случайном пассажире. Лишь вечером он наконец вспомнил об утреннем происшествии и приказал привести Бонфуа в капитанскую каюту. Франциска уже накормили и выдали ему кое-какую одежду. Весь день тот честно драил палубу, как и обещал.
Артур отхлебнул из бутылки рома, вальяжно развалившись на кровати. Пока француз робко жался у двери, пират успел как следует рассмотреть его. Ничего, неплохо. А если подумать, то даже отлично!
- Ну что, лягушонок, нравится на моем корабле?
- Да. Честно. Скажите, а Вы правда тот самый знаменитый пират Керкленд? – восхищенно спросил Франциск.
- Это так. Вот она, слава! – захохотал Артур. – Впрочем, не будем об этом. Твои обязанности на сегодня еще не закончены. Подойди.
Когда Франциск приблизился к постели англичанина, пират начал раздеваться и, не глядя на собеседника, спросил:
- Тебе говорили, что мы давно не заходили в порт? Нет? Ну так теперь ты знаешь. А еще у меня давно никого не было. Догадываешься, к чему я клоню?
- Да, - прошептал Франциск. – Вы хотите меня, мой капитан?
- Хочу – это слишком громко сказано. Но в общих чертах ты прав. И я должен напомнить тебе наш уговор: один отказ, и ты отправляешься за борт!
- Не надо за борт! Вы мне очень нравитесь! Я буду рад…
- Отставить болтовню, - прервал его пират. – И вот еще, в этой каюте будешь звать меня Артур.
- Хорошо,- Франциск опустился пред капитаном на колени и робко поцеловал пирата в живот. Его руки нерешительно замерли на груди англичанина.
- В чем дело? – нетерпеливо спросил Артур.
- Мне страшно, Артур. Я…. Я девственник. Пожалуйста, будь нежным со мной.
- Как интересно! Но так и быть, буду поосторожнее, - щедро пообещал пират.
Франциск благодарно смотрел на Артура сияющими глазами.
- Я люблю тебя, мой капитан,- прошептал он и склонился между ног Артура. Едва Франциск коснулся бедра англичанина своими нежными губами, кто-то отчаянно начал колотить в дверь. Грохот все усиливался, несмотря на приказ убираться восвояси, и стал совершенно оглушительным.
***
Артур открыл глаза. В темноте спальни он разглядел силуэт мужа, опрокинувшего тумбочку и отчаянно матерящегося. От Франциска пахло дорогим коньяком и сигарами, часы на прикроватной тумбочке показывали два часа ночи.
- Идиот, детей разбудишь, - зашипел Артур. – Где ты шлялся, мерзавец?!
- Не сердись, cher! На работе нам выдали премию, и мы с ребятами это скромно отметили.
- Скромно?! Ты как выглядишь? Ты хоть понимаешь который час?
- Не сердись, мой сладкий кролик! Знаешь, как я скучал по твоей милой попочке, а? Сейчас я тебе это покажу! – Франциск рухнул на пискнувшего англичанина и начал срывать с него пижаму. Артур обреченно вздохнул и поддался. Кажется, быть суровым мачо он может только во сне.
--------------------
* Корабль! Люди! Помогите!
Добрая английская магия<
- Ты меня достал! Неужели мне нельзя расслабиться хоть раз в месяц?
- Расслабиться? Ты называешь это так? Мне надоело, что эти твои мерзкие дружки заседают у нас! Я даже не знаю кто из них хуже – подонок Байльшмидт или придурок Карьедо! Я должен уводить детей и гулять с ними, пока они не уйдут. А месье тем временем получает все удобства – диван, тапочки, выпивка и общество имбецилов!
- Я ухожу навсегда! – француз хлопнул дверью.
- На обратном пути купи хлеба! – мстительно крикнул в окно Артур. Последнее слово опять осталось за ним.
Мэттью осторожно прикрыл дверь гостиной. Он тихо поднялся в детскую, обнял своего плюшевого мишку и заплакал. Альфред лежал на полу и, высунув кончик языка, увлеченно черкал в небольшой новенькой тетрадке.
- Они опять поругались? – спросил он, не поднимая головы.
- Ага, - всхлипнул Мэттью.
- Не переживай, ты же знаешь, что к вечеру папы помирятся. Так всегда было!
- Не в этом дело, Фредди. В последнее время они так часто кричат. Папа Франциск говорит, что это потому, что они устали. Но ведь когда кричишь, устаешь еще больше, разве нет? Я боюсь, что мы можем снова жить отдельно, как раньше. Взрослые называют это развод. Я так люблю папу Артура и тебя, не хочу, не хочу развод! – слезинки быстро сбегали по маленькой щечке Мэттью и терялись в искусственном мехе игрушки.
- Перестань плакать! Все будет хорошо! Лучше посмотри, что я написал, - Альфред подтолкнул брату тетрадочку.
«ЭПАПЕЯ ГИРОЯ» жирно значилось на первой странице.
- Фредди, а что такое «эпапея»?
- Так называются все самые знаменитые книги, мне папа Артур сказал. Не отвлекайся, читай дальше.
АВТАР – АЛЬФРЕД СУПЕРМЕГАСВЕРХСЕЛАЧЬ
- Кто это?
- Мэтт, ну ты что? Это же я!
- Ты же Альфред Джонс.
- Это я по маме. А на самом деле я Супер – Мега – Сверх – Силач, как папа Артур!
- Я видел, что папа Артур пишет на всяких важных бумажках «А. Керкленд».
- Это для конспирации.
Митиорит лител быстро. Прямо. На. Сабаку!!! Она панила што ие некто не спасет. И ВДРУК паивился самый сильный Альфред. И спас! А патом прешли злыи валшебники
- Фредди, а что было дальше? – задержав дыхание, спросил шепотом Мэттью.
- Я еще не придумал. Но я всех спасу, будь уверен! Как тебе моя эпапея?
- Это лучшая книжка из всех, что я видел, - честно признался Мэттью.
- Вот здорово! Пойду покажу папе Артуру, - Альфред побежал вниз, прижав к груди тетрадочку.
«Волшебники… Мне бы сейчас хоть одного волшебника! А еще лучше добрую волшебницу, как Мэри Поппинс. Уж она бы мигом помирила Папу Франциска и папу Артура!» - мечтал Мэттью. Недавно малышам прочитали эту книгу, и дети просто грезили о встрече с ней. Внезапно дерзкая мысль посетила Мэттью. Он тихонечко взял зонт в прихожей. Никто его не заметил – из гостиной доносился смех папы Артура, слушающего творение Альфреда. Малыш вернулся на второй этаж в детскую и, вскарабкавшись на подоконник, раскрыл зонт. «Раз Мэри Поппинс сейчас занята, я сам ей стану. И папы сразу помирятся!», - подумал Мэттью, закрыл глаза и прыгнул.
***
Альфред еще никогда не видел, чтобы родители так плакали. И сам он никогда не испытывал такого отчаянного страха, как в этот момент. Они сидели в больнице и ждали результата рентгена.
Когда папа Артур бросился на рев Мэттью во двор, он пошатнулся и чуть не потерял сознание.
- Милый мой! Как ты здесь оказался?
- Я хотел стать Мэри Поппинс и полететь на зонтике! Но у меня не полууучилоооось! – плакал малыш, потирая ссадины.
- Не двигайся! – папа Артур сбегал за пледом и уложил на него Мэттью. Он лихорадочно ощупывал руки, ноги и голову ребенка. – Где болит, солнышко? Пошевели пальцами! Голова кружится? Ты хорошо меня видишь?
- Ничего не болит, только коленки поцарапались! И зонтик погнулся! Папа Артур, не наказывай меня, пожалуйста!
- Так, лежи и не вставай! – Артур достал из кармана мобильный. – Алло? Франциск, у нас беда! Мэтти прыгнул из окна! Мы немедленно едем в больницу!
Папа Франциск появился, когда Мэттью уже увезли на обследования. Он был бледен, как приведение и тоже плакал. За пазухой он держал батон хлеба - вероятно, он уже шел домой, когда ужасная новость настигла его. Альфред и папа Артур крепко обняли его. Папу Франциска била крупная дрожь до тех пор, пока врач не вышел и не объявил, что с Мэттью все в порядке.
Дверь кабинета открылась, и Мэттью вышел навстречу своей семье. Папы и брат кинулись обнимать его, целовать и гладить.
- Ну зачем ты сделал это, глупыш? – слабым голосом спросил папа Франциск.
- Я хотел стать волшебником, чтобы помирить вас!
Лица родителей мгновенно стали серьезными. Папа Артур и папа Франциск несколько минут смотрели друг на друга, а потом сказали в один голос:
- Мы больше никогда не поссоримся.
И, скажу вам прямо, они честно постараются выполнить свое обещание.
Мой летний псевдороман
Франциск сладко потянулся на шезлонге. Отпуск, солнце, пляж, Артур в одних плавках – что еще нужно для счастья? Их малыши, Альфред и Мэттью, послушно ковырялись в песочке рядом. По расчетам Бонфуа, строительство замка полностью займет внимание детей, а значит не придется ежеминутно следить за ними. Можно поразглядывать красивых загорающих девушек и юношей, хотя еще лучше предложить Артуру намазаться солнцезащитным кремом. Когда муж доверчиво повернется к нему своей бледной веснушчатой спиной, настанет удобный момент, чтобы ущипнуть его за задницу. Артур, конечно, покраснеет и шлепнет Франциска по рукам, но ругаться не будет – дети играют близко и могут все услышать.
- Папа Франциск! – позвал Альфред. – Иди сюда! Давай ты ляжешь, а мы с Мэтти тебя закопаем!
Артур сдавленно хохотнул и обратился к мужу:
- Вот видишь, даже дети понимают, что тебя надо наказать за плохое поведение.
- Я согласен, если вы не забудете потом забрать меня с пляжа, - проигнорировав замечание, Франциск растянулся на песке, предоставляя малышам полную свободу действий.
- Да, да, папуля, хорошо, что ты согласился! Это тебе так нужно, ведь ты уже начинаешь заболевать, - Мэттью заботливо начал сыпать горячий песок отцу на ноги.
- С чего вы взяли?
- Ну, мы сами слышали, как ты сказал папе Артуру: «Я так страдаю! Ты целыми днями ходишь почти голый, а мы все живем в одном номере. Придется потерпеть». Папа Франциск, а что это за болезнь? Если простуда, то ты полежишь в горячем песочке, и все пройдет!
Плечи загорающего Артура подозрительно задергались. Франциск мигом вскочил и отряхнулся.
- Дети, давайте я лучше куплю вам мороженое?
- Ура! Мороженое! – неудобный вопрос был сразу же забыт.
***
Когда Франциск вернулся с обещанным угощением, Артур увлеченно разговаривал с молодым темноволосым парнем. Сердце Бонфуа тут же сдавило ревностью, а от внимания француза не ускользнул масляный взгляд незнакомца на мужа.
- Ты так быстро вернулся? А я только что познакомился с Дэвидом. Представляешь, он тоже англичанин, да еще и учился в том же университете, что и я! – радостный Артур не заметил, что обстановка начала нагнетаться.
- Как я рад за вас, - фальшивая улыбка Бонфуа прямо-таки кричала об обратном. Артур все тот же наивный простачок, каким был при их знакомстве – совершенно не замечает недвусмысленных взглядов, намеков, касаний. Если бы Франциск прямо не сказал, чего хочет от англичанина, то, скорее всего, у них бы ничего не было. А еще Артур никак не может запомнить, что принадлежит только мужу и не имеет права флиртовать со всякими Дэвидами!
- Это мой муж, Франциск. А там играют наши дети, Альфред и Мэттью, - как ни в чем не бывало улыбался Артур. – Дэвид любезно согласился научить меня плавать, ведь я до сих пор не умею. Милый, ты не присмотришь за детьми?
Франциск чуть не взвыл от злости, когда представил чужие руки, касающиеся обнаженного торса Артура.
- Пожалуй, я сам в состоянии научить своего супруга плавать, - ледяным тоном процедил француз. – Дети! Идите сюда, сейчас мы сделаем из папы Артура самого настоящего дельфина!
Под счастливые визги малышей Франциск схватил мужа за запястье и потащил его к пирсу. Злая ревность никак не желала отступать.
- В чем дело? Почему ты так грубо ведешь себя?
- Ах, ты не понимаешь?! – Артур все так же смотрел ясным чистым непонимающим взглядом. – Ну держись!
Франциск столкнул Керкленда в воду и прыгнул за ним. Альфред и Мэттью радостно засмеялись, с интересом наблюдая за родителями с пирса.
***
Обед в ресторане отеля прошел просто ужасно. Артур додумался пригласить к ним за стол своего нового знакомого. За тот невыносимо долгий час Франциск услышал какие прекрасные у его мужа глаза, улыбка, чувство юмора. Дети тоже прелестны – ведь они так похожи на Керкленда. Мерзавец Дэвид то и дело просил передать ему что-нибудь, стараясь при этом коснуться Артура. Малыши с опаской смотрели на соседа по столу, хмурились и молчали.
На следующий день Дэвид присоединился к ним в поездке в ботанический сад Мон-Флери. Пока дети восхищались орхидеями и с радостью пользовались возможностью посадить собственную морскую кокосовую пальму, Франциск практически не различал ни величественных деревьев, увитых вьющимися лианами, ни холмов, ни причудливых скал. Неужели Артур разлюбил его? Наверняка на зло мужу оделся так, что на него хочется немедленно наброситься. Мужчина, идущий рядом с Артуром, высокий, стройный, достаточно привлекательный… Франциск хочет, чтобы этот мужчина умер, завтра же, от его, Бонфуа, руки! Годы опыта работы в полиции подсказывали самые дерзкие варианты устранения презренного соперника. Если ситуация не изменится, Франциск точно перейдет к активным действиям. Какой черт дернул его вывезти семью на Сейшелы?
***
Вечером, через два дня после той отвратительной экскурсии, Артур вертелся перед зеркалом, пытаясь уложить непослушные волосы. Альфред и Мэттью сладко спали в соседней комнате. Франциск насторожился.
- Куда это мы идем?
- Мы с Дэвидом хотели немного прогуляться по набережной. Думаю, тебе лучше остаться в номере – вдруг малыши проснуться и испугаются, - ответил англичанин, не глядя на мужа.
В глазах у Франциска потемнело от ярости. Он мгновенно вскочил с кровати, схватил Артура за грудки и силой встряхнул:
- Предлагаешь мне следить за детьми, пока ты будешь изменять мне?!
- Что?
- Совсем меня за идиота держишь?! Думаешь, я не заметил, как вы перемигивались? Как у тебя наглости хватает на такое? Я убью его, твоего английского дружка!
- Франциск, ты окончательно сошел с ума?
- Не прикидывайся дурачком! Или ты не заметил как тебя откровенно клеят? Хотя ты всегда был полным профаном в этой области!
- А вот и нет! – неожиданно Артур торжествующе улыбнулся и ласково погладил мужа по щеке. – Я обожаю, когда ты ревнуешь меня! Как видишь, мне удалось этого добиться.
От такого заявления Франциск резко отпустил Артура и осел на постель.
- Но… Но… Mon Dieu, зачем тебе это?
- А затем! Ты все это время думал обо мне, и у тебя совсем не было времени пялиться на чужие зады, - Франциск удивленно смотрел на супруга и подавленно молчал. – Ну что расселся? Давай, делай со мной то, чего ждал целую неделю! Только потише, а то дети могут проснуться.
Артур повалил Франциска на спину и начал расстегивать его рубашку.
Философический лифт
- Я совершенно запутался. Не знаю, что мне делать, - Артур Керкленд, молодой человек двадцати четырех лет, сидел за столиком маленького лондонского кафе и жаловался на жизнь своему другу. Спокойный, рассудительный и немногословный японец Кику Хонда всегда мог дать дельный совет или подтолкнуть к верному решению. – Франциск предложил пожениться и переехать к нему. Я сказал, что подумаю. Мне показалось, что он разозлился из-за этого. У меня совершенная каша в голове. Я боюсь совершить страшную ошибку. Он ждет моего ответа, а я сам не понимаю, чего хочу.
- Этот тот самый полицейский? Бонфуа? – Кику отпил немного зеленого чая и выжидательно посмотрел на Керкленда.
- Да. Представляешь, мне кажется, что наша первая встреча была только вчера.
- Как давно вы вместе?
- Восемь месяцев, - Артур покраснел и начал водить пальцем по краю чашки.
- Не понимаю, почему ты сомневаешься. Ты даже пытался его приворожить! – нахмурился Хонда.
- Я же просил тебя не напоминать мне об этом! Это была самая большая глупость в моей жизни. И потом, у меня есть сын! Я должен в первую очередь заботиться о его интересах. Ему нужна мать!
- Ты совсем не умеешь строить отношения с женщинами. А у Альфреда есть мать, но разве она сделала для него хоть что-нибудь хорошее? Погоди-ка. Я понял – ты до сих пор не можешь забыть Саманту Джонс. Право, она этого не стоит. Вспомни, как она бросила тебя, скрыла беременность. Она оставляла Альфреда первые два года на время случайным знакомым. Какое счастье, что с ним ничего не случилось! А после всего Саманта подбросила ребенка тебе, да еще имела наглость назвать его «ошибкой молодости» и «грязным секретом», - во время укоризненной речи Кику Артур молча кивал, соглашаясь со всем сказанным. – По твоим рассказам я понял, что Франциск неплохой человек. Вы можете стать счастливой семьей, если попробуете. Как, кстати, твой сын к нему относится?
- Альфред в восторге от Франциска. Ты же знаешь, как он любит играть в полицейских, спасателей, ковбоев. Франциск замечательно с ним поладил, отнесся как к родному. Кстати, у Бонфуа тоже есть сын. Его зовут Мэттью, он очень милый, просто маленький ангел! Такой ласковый и стеснительный ребенок… Представляешь, он сразу же подружился с Альфредом и называл меня «папа Артур», когда мы приезжали к ним в гости.
- По-моему, все будет прекрасно, если ты согласишься. А откуда у твоего француза ребенок? – друг Керкленда слабо улыбнулся.
- Франциск развелся четыре года назад. Его жена устала от любовниц и уехала в Канаду, забрав Мэттью с собой. А два с половиной года назад произошел несчастный случай – она погибла в авиакатастрофе. Франциск сразу же забрал сына к себе.
- Какая печальная история! Очень жаль. А что там с любовницами?
- Бонфуа был жутким бабником. Развратником и извращенцем.
- Был? Артур, ты неосознанно защищаешь его. Судя по твой речи, ты без ума от него. Твой сын привязался к этому французу, его ребенок любит тебя. Он серьезно к тебе относится, раз сделал такое предложение. Вы оба хорошо зарабатываете, проблем с семейным бюджетом не будет. Неужели ты боишься переезда?
- Нет. Париж мне понравился, и дом у Франциска хороший. Он живет в пригороде.
- Он хорош в постели?
- Кику! – лицо Артура сравнялось цветом с красными диванчиками кафе. – Ну… Это… Мы с ним как бы… В общем, да. Очень.
В глазах японца засверкал живой интерес. Заметив это, Артур поспешно добавил:
- Это мы обсуждать не будем!
- Тогда я не понимаю, почему ты колеблешься. Не бойся совершить попытку стать счастливым. Тебе нужно успокоиться и поговорить с Франциском. Возможно, он поможет окончательно развеять сомнения. Официант, счет, пожалуйста!
***
После встречи с Кику Артур еще около часа гулял по улицам, обдумывая ситуацию. Когда он входил в подъезд многоэтажного дома, где находилась его квартира, он укрепился в своем решении. Артур порвет со своим французским любовником. Они слишком разные, каждый из них должен вновь жениться, а Альфреду будет лучше пойти в английскую школу. У Бонфуа опасная работа. Его замашки ловеласа иногда просто выводят англичанина из себя.
Бедный Франциск, такой ревнивый и преданный. Красивый мужчина, бесспорно, мужественный. Он и сам должен понять, что все это не может тянуться долго. Артур сегодня позвонит ему и скажет о своем решении. Конечно, он поступит некрасиво – правильнее было бы приехать в Париж и лично сообщить обо всем Франциску. Но если Артур так сделает, то Бонфуа рассвирепеет и запрет его в своем доме, пока тот не передумает. Пусть уж лучше гневается подальше от него.
Артур зашел в лифт и нажал нужную кнопку. Пока железная кабина медленно поднималась, он начал подбирать правильные слова. «Франциск, послушай, это было прекрасное приключение. Оно чудесно именно потому, что мимолетно. Надо признать, что нам не стоит превращать это в нечто более серьезное…» Как в дамских романах! Однако Бонфуа нравится такой стиль. Тут Франциск станет возражать, ругаться, начнет переубеждать его, но все будет бесполезно. Артур просто повесит трубку. Он испытал краткое мрачное удовольствие. В этот раз он бросит, а не его!
В этот момент лифт сильно качнулся, мигнут свет. Кабина застряла между этажами. Артур нажал на кнопку вызова диспетчера. Никто не ответил. Мобильный телефон по злой иронии оказался разряжен. «Спокойствие!» - сказал сам себе англичанин. Ему вдруг стало смешно. В этом современном фешенебельном здании тоже ломаются лифты. Ничего страшного. Скоро кто-нибудь вызовет лифт и поймет, что он сломан, или кто-нибудь пройдет по лестнице мимо, а Артур закричит, и его вытащат. Пока можно спокойно приготовить речь для Франциска. Очень важно сказать все правильно. Его любовник всегда чувствовал неуловимую разницу в словах «Я очень тебя люблю» или «Я буду любить тебя всегда» и «Я всегда буду тебя любить». Он посмотрел в небольшое зеркало на стенке кабины и начал:
«Франциск, мне жаль говорить тебе об этом, но ничего хорошего из нашего брака не выйдет. Мы будем ссориться, дети будут страдать. У нас разные ритмы жизни. Ты старше меня, много пережил. Ты заслуживаешь добрую, нежную юную девушку. Вы с Мэтти обязательно будете счастливы. Только без меня».
Неожиданно в глазах у Артура защипало. Они больше никогда не увидятся. А будет ли он сам счастлив? А Альфред? Кстати, сын, наверное, уже заждался его. Соседка, мисс Елизавета Хедервари, любезно согласилась недолго посидеть с Альфредом. Очень милая девушка, приехала из Венгрии, мечтает стать певицей. До того, как она закрутила роман с каким-то пианистом, Артур даже думал поухаживать за ней. Как забавно! Все люди, вызывающие его симпатию – иностранцы.
***
Артур застонал и сполз по стенке лифта на пол! Два часа! Целых два часа он просидел в этой чертовой коробке! Вот уже десять лет никто не смел так ограничивать свободу Керкленда. Здесь даже почитать нечего. Только скупая инструкция по эксплуатации на стенке и логотип фирмы на зеркале…
Франциск, наверное, сейчас кормит ужином своего маленького Мэтти. Конечно же, они скучают по Артуру и Альфреду. А ведь они сейчас могли бы сидеть за одним столом, лакомиться превосходными французскими блюдами, или делать что-нибудь другое, более интересное. Главное, что Франциск нежно и покровительственно смотрел бы на свою семью. Все было бы, если не артуровы отвратительные упрямство и мнительность…
Яростно пнув дверцу, Артур испортил свои дорогие ботинки от Armani. Если бы Франциск только знал, что его любимый заперт! Конечно, у него есть недостатки: он слишком ревнив, бывает несерьезен в важных делах, невовремя пристает, любит вино. Какой пример он подает детям? Но, если бы Франциск был в Лондоне, он кинулся бы искать его, опоздай англичанин даже на пятнадцать минут. Он сразу же вызволил бы его отсюда, обнял и спросил: «Ты не слишком испугался?» Может, даже подал бы в суд на домоуправление. Франциск надежно оберегал бы Артура и его сына. Он заботливый, а таких людей сейчас мало. Керкленду уже двадцать четыре, он сам растит ребенка и боится изменить жизнь к лучшему. А единственный человек, который тут же спас бы его, сидит по другую сторону Ла-Манша и ждет его ответа. Сегодня вечером Артур собирался бросить его, и теперь сам стал себе отвратителен и смешон.
***
Наконец, кто-то из жильцов вызвал лифтера, и вот уже Артур на бегу врывается в свою квартиру и хватает телефон:
- Алло? Франциск? Я согласен! Очень хочу увидеть тебя побыстрее! Можно уже собирать вещи?
Персонажи: Франция/Англия, сhibi!Канада, сhibi!Америка; упоминаются Испания, Пруссия, Япония, Венгрия, Сейшелы
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, AU, ER (Established Relationship), Стихи
Размер: Миди, в процессе
Посвящение: Теплые слова Эйл Лись подстегнули мое воображение)))
Публикация на других ресурсах: Если возникнет такое желание - напишите мне
Сборник небольших ФрУковских зарисовок. И все они о любви, в разных ее проявлениях. Это история одной небольшой семьи, рассказанная в неправильном хронологическом порядке.
Как правильно сердиться
Как правильно сердиться
Канун Рождества – прекрасное время. Казалось, что весь город превратился в игрушку, стеклянный шар со снегом. Праздничные гирлянды ослепительно сверкали по вечерам, а в витринах были выставлены потрясающие, яркие, и такие манящие подарки. Дети часами не могли отойти от большого магазина игрушек, слезно выпрашивая родителей купить им что-нибудь или «хотя бы разрешить подержать вот эту лошадку». Взрослые же ходили с загадочными лицами и изредка таинственно улыбались.
Малыш Мэттью обожал Рождество. Он едва мог дождаться, когда папа Артур принесет большую ароматную ель с огромными колючими лапами и разрешит им с братом Альфредом нарядить ее. Вся семья соберется на праздничный ужин, придет много гостей. Все будут смеяться и танцевать. А утром Мэттью найдет подарки, которые ночью принесет Père Noël*, хотя Альфред считает, что это сделает Санта-Клаус. Они уже два раза пытались выяснить правду, но, уставшие за день, быстро засыпали. Мэттью также радостно предвкушал момент, когда он подарит любимым родителям и брату подарки. Папа Франциск получит потрясающую картину «Белка и орех», радостно поцелует «своего petit Mattie**» и скажет, что «это шедевр на века». Фредди достанутся пять красивых камушков, которые были найдены еще летом. Ох, как сложно было так долго не показывать их никому! Для папы Артура Мэттью с огромным трудом смастерил лошадку из большой шишки, желудя, палочек и ниток. Малыш прятал ее под кроватью и уже видел, как папа Франциск похвалит его за самостоятельность, а глаза папы Артура удивленно распахнутся.
Во время предпраздничной уборки Мэттью решил перепрятать лошадку. Он протянул руку и достал…. Это было ужасно! Нет. Это была катастрофа! Две ножки лошадки были отломаны, одна покосилась, а хвост и вовсе вырван. На душераздирающий плач первым прибежал Альфред. Пришлось во всем признаваться.
- Мэтт, понимаешь, я и Супермен были ковбоями. Мы хотели задержать грабителей банка! Я поскакал на нашей швабре, а у Супермена коня не было. Мы нашли этого скакуна, и он отлично подошел! Я всех спас, только погоня была жаркой, поэтому так получилось. Пожалуйста, прости меня! Я все исправлю, только не плачь! – Альфред виновато потупился.
Но горькая обида никак не хотела исчезать. Мэтти побежал в гостиную, уткнулся в диван и заплакал еще горше. Ему захотелось разбросать все подушки по комнате, чтобы все поняли, как он сердит. Неожиданно он почувствовал, как папа Артур крепко прижал его к груди.
-Что случилось, мой милый?
- Не могу сказать! Я так сердит, так сердит, просто ужас! Хочу разбросать все игрушки и перевернуть тот тяжелый стул в кабинете папы Франциска! Вот как!
- Родной мой, если ты так сделаешь, то обидишь и Фредди, и папу Франциска. Знаешь, как следует сердиться надо на улице.
- Как это? – от удивления малыш перестал плакать.
- Я, когда сержусь, всегда иду на улицу, и бегаю вокруг дома, пока не подобрею. Так быстро, как только могу. Если хорошенько устать, то очень хочется отдохнуть, помириться и больше не дуться.
- Тогда я попробую! – Мэттью схватил курточку в прихожей и выскочил во двор.
Мэтти бежал очень быстро – окна гостиной, гирлянда над входной дверью, снеговик, которого они с Альфредом вчера слепили, стена гаража, почтовый ящик так и мелькали перед глазами. Через три круга малыш почувствовал, что уже не злится на брата, и есть еще много времени, чтобы исправить лошадку. Неожиданно он заметил бегущего Альфреда.
-Ты тоже рассердился?
- Угу, - буркнул тот и побежал еще быстрее. Мэтью решил дождаться брата и узнать в чем дело. Тут входная дверь распахнулась, и во двор ворвался папа Артур. Его лицо было красным, как помидор – он был страшно зол и стремительно несся!
«Только папа Франциск никогда не сердится», - подумал Мэттью. В этот момент на улице показался именно он. И тоже скрылся за углом дома быстрым шагом! Наконец к малышу подошел Альфред:
- Видел, как папа Артур бежит?
- Ага!
- Он даже круче Супермена! Представляешь, когда ты убежал, папа Франциск сказал: «Что-то никогда не замечал, что ты уходишь, когда бесишься. Ты любишь закатывать скандалы. Всегда начинаешь кричать: «Что?! Ах ты…» И тут папа Артур закричал: «Что?! Я кричу?! Да я образец спокойствия и выдержки, проклятый ты лягушатник!» Тут я сказал: «Я обижаюсь и сержусь, когда вы ссоритесь!» - и выбежал. Дальше ты все видел.
К этому моменту папа Франциск уже успокоился, остановился рядом с ними и нежно обнял детей. Папа Артур уже не сердился, а бежал очень весело. В начале каждого следующего круга он кричал:
- Сейчас, сейчас! Еще чуть-чуть и все!
Когда он наконец остановился, то был весь мокрый и красный.
- Уф, здорово! Теперь все идем в душ и ужинать, да, любимый?
- Ну конечно, - ответил папа Франциск.
После ужина они выключили свет и смотрели на улицу в окно. Малыши и папы очень любили проводить так вечера - там, в темноте, сияющие огни открывали дверь в особый сказочный мир. А мерцающая магия снегопада абсолютно их завораживала.
- Как же хорошо, что мы есть друг у друга! – непривычно сентиментально сказал Артур.
- Тише! Малыши уже засыпают, - Франциск положил голову ему на плечо.
--------------------
* Пер Ноэль - зимний фольклорный новогодний персонаж из Франции.
**маленький Матье
Приглашение, от которого невозможно отказаться
Подари мне немного своей грязной любви,
Я желаю тебя целовать до зари.
- Non, надо быть нежнее,- пробормотал себе под нос Франциск. - Mon Dieu*, почему с ним всегда так тяжело?
Оказывается, быть автором сложно. Голову, как назло, посещали одни только пошленькие мыслишки, а их озвучивание, как показала практика, англичанишкой не приветствовалось. Необходимо сочинить нечто такое, что заставит его согласиться на встречу. Зная артурово ослиное упрямство, придется приложить усилия.
- Приходи. Мммм… Входи, проводи, освободи. Нет. Париж – стоишь, дуришь, не спишь, сидишь. Слишком плоско. Твой взгляд разбудит прежние надежды. Да что же это такое! Ничего не получается, - Франциск отправил скомканный листок в корзину, уже восьмой подряд. – Пора обратиться за помощью к лучшему из советчиков.
* * *
Бутылка чудесного Chateau Patache d'Aux сделала свое дело. Терпкий густой привкус все еще оставался на языке, а голова приятно кружилась, когда послание было готово.
Обо мне ты мечтаешь в Лондоне,
Я тебя приласкаю в Париже,
Проливая на тело шампанское
На какой-нибудь высокой крыше.
В Люберон мы уедем на поезде,
Чтоб когда-нибудь стать ещё ближе.
Там черника ждет нас, перевалы гор…
Будет так! Не шучу я! Смотри же:
Навсегда пусть в мою память врежется
География скул и лодыжек,
А любовью ко мне пусть утешится
Твое нежное, хрупкое сердце.
И придёт день, когда на рассвете,
Кружа в дерзком порывистом танце,
Обвенчает нас северный ветер,
Вынуждая нас не расставаться.
Франциск смахнул скупую слезу. Какой же он молодец! Angletterre просто не может не приехать, особенно после такого приглашения. А потом они чудно отдохнут вместе. Похотливая улыбка расцвела на губах Бонфуа.
--------------------
*Мой Бог
Откуда берутся дети?
Откуда берутся дети?
Альфред украдкой спрятал в кармашек курточки несколько кусочков колбасы. Недавно, гуляя по парку, который находится неподалеку от их дома, он и Мэтти наткнулись на кучу ящиков у ограды. Не воспользоваться случаем залезть в это до жути секретное убежище было просто невозможно. В ящиках оказалось немало интересных вещиц – большая блестящая пуговица, старая газета, рваный башмак, длинная ржавая пружина и сломанное радио, которое определенно может транслировать прямой эфир с Марса.
Пока малыши трепетали от счастья при виде всех этих сокровищ, к ним неслышно приблизилась полосатая рыжая кошка. Сама она была очень тощей, лишь ее бока выпячивались в стороны.
- Видишь, Мэтт, а ты говорил, что футбольный мяч проглотить нельзя!
- Ладно, так и быть, бей свой щелбан, - Мэттью послушно наклонил голову.
Кошка жалобно мявкнула тонким голосом и принялась тереться о ноги детей. Малыши осторожно коснулись ее шерстки. Кошка заурчала как маленький моторчик, а все ее тельце забавно завибрировало. Мэтти и Алу так понравилось это, что они гладили ее, наверное, целых полчаса. Спохватившись, они побежали домой – родители могли уже забеспокоиться. По дороге они нашли подходящую лужу, в которую запустили кораблик, сделанный из старой газеты. Торжественным отплытием руководил Мэттью, Альфред тем временем увлеченно увеличивал дыру в рваном башмаке, который он тащил за собой на пружине всю дорогу.
- Как думаешь, что это за таинственное шевеление в животе у кошки? – спросил Мэттью.
- Не знаю. Давай спросим у папы Франциска.
Спросить у папы Франциска в тот день ничего не получилось. Сначала он отругал малышей за опоздание, а позже за то, что они притащили домой мусор.
- Mes doux*, вы хоть понимаете, что на этой гадости полно микробов?! Вы же можете заболеть! Хотите, чтобы у вас животы ныли?
Болеть и пить таблетки в эти солнечные теплые весенние дни не хотелось никому. Пришлось пообещать больше никогда так не делать. Зато на десерт было мороженое, так что долго расстраиваться не получилось.
С этого дня малыши постоянно приносили кошке что-нибудь съестное. Она уже немного поправилась и каждый день с нетерпением ожидала прихода детей. Но сегодня все было как-то по-другому. Кошка не отзывалась и не вылезла из ящиков им навстречу. Мэттью и Альфред заглянули в самый темный угол. Три крохотных сжатых комка уткнулись в брюшко лежащей на старой подушке кошки.
- Котята! – вот это удача! Нужно уговорить родителей взять их всех и кошку домой. Нужно срочно рассказать им об этом.
- Как думаешь, откуда берутся котята и вообще все? – задумчиво протянул Мэттью.
- Берутся и все, - пропыхтел Альфред.
- А мы как появились? Надо обязательно спросить об этом пап.
* * *
От кухни исходил потрясающе-сладкий и пряный запах ванили. Значит, папа Франциск печет обещанные булочки. Сам он сейчас гладил рубашки и сосредоточенно хмурился.
- Давай не будем его отвлекать, - шепнул Альфред. – Вон, смотри, папа Артур читает газету и пьет чай. Давай спросим у него.
Малыши подергали его за штанину.
- Папа Артур, папа Артур! Что счас скажу, что счас скажу! – возбужденно затараторил Альфред.
- Папа Артур, представляешь, мы нашли котят! Давай возьмем их, ну пожалуйста! Они очень хотят кушать и кошка тоже. И вот еще что! Папа Артур, откуда берутся дети? – быстро вставил Мэттью.
Папа Артур странно напрягся. Он медленно отхлебнул чай, перевернул лист газеты и, наконец, сказал:
- Одного котенка мы, конечно, можем взять. Насчет остальных не беспокойтесь – я поищу им хозяев. Дам объявление.
- Ура! – обрадовались малыши. – Папа Артур, а дети?
- Что «дети»?
- Откуда они берутся?
Отвлекающий маневр был с треском провален.
- Гм. Берутся дети? Об этом вам лучше спросить папу Франциска, - папа Артур сразу же вновь уткнулся в газету.
* * *
- Так и сказал? «Спросите папу Франциска»?
- Ага.
Папа Франциск выключил утюг и аккуратно сложил рубашку. Вид у него был очень уставший.
- Ну я ему сейчас!
Папа Франциск выхватил газету из рук папы Артура и отшвырнул ее.
- Артур, неужели тебе сложно уделить несколько минут детям?
- Я сейчас занят. К тому же, у тебя явно лучше получится объяснить им это.
- Ах, занят? А я, можно подумать, весь день прохлаждаюсь! Я стираю, готовлю, глажу, мою! Слежу, чтобы дети не тащили домой всякий хлам!
- Я могу готовить.
- Ну да! Хочешь, чтобы мы все попали в больницу? – Франциск сложил руки на груди.
- Так что ты хочешь от меня?
- Ты совершенно не занимаешься детьми. Только и знаешь, что пить эти помои!
- Это Эрл Грей, - сухо процедил Артур.
- Я об этом и говорю.
Артур пристально уставился на Франциска. «Тупой виносос», - как бы говорил этот взгляд.
- А как насчет того, что я работаю как проклятый, чтобы вы ни в чем себе не отказывали?
- О да, незаменимый сотрудник своего начальника! Вот только дома этот сотрудник не хочет подарить своей семье и капли своего драгоценного внимания и тепла! – на папу Франциска было жалко смотреть. В фартуке, растрепанный, с покрасневшими глазами, он выглядел таким измученным. – Напыщенный индюк!
- Ах, так! Вот мы ночью и посмотрим, кто из нас напыщенный индюк! – папа Артур хлопнул дверью в свой кабинет.
- Нет, зачем так сразу? – мигом растерял весь свой пыл папа Франциск. – Арти, подожди!
Когда за обеспокоенным папой Франциском закрылась дверь кабинета, Альфред грустно вздохнул.
- Никто нам про детей не расскажет.
- Ничего страшного, - утешил его Мэттью. – Пойдем, я видел в тумбочке папы Франциска в спальне книжку с картинками про голых дяденек и тетенек. Давай посмотрим ее, пока они не видят?
--------------------
*Мои сладкие
Турист
- Месье Керкленд, пожалуйста, постарайтесь вспомнить все подробности.
Молодой человек съежился на жестком стуле в кабинете комиссариата пятого округа Парижа. Закончить экскурсию по Пантеону в полиции… Не самый лучший день в жизни, это уж точно.
- Ох, надо было поехать в Булонский лес, и ничего бы не случилось! – еле слышно прошелестел Артур.
- Что вы сказали? – переспросил полицейский.
- Нет, нет, я не…
- Вы свободны, Моро. Я сам займусь делом месье Керкленда, - дверь распахнулась, в кабинет зашел высокий светловолосый мужчина и широко улыбнулся Артуру. – Не переживайте, здесь вы в полной безопасности.
Когда за Моро закрылась дверь, он опустился в кресло и, переложив бумаги на столе, вновь заговорил:
- Франциск Бонфуа, начальник комиссариата пятого округа, - Артур изумленно уставился на мужчину. Такой молодой и уже начальник? Интересно, почему он решил заняться таким незначительным случаем? Почему пошел работать полицейским? Артур еще не видел таких привлекательных мужчин – офицер Бонфуа, по его мнению, мог запросто стать моделью.
- Ну же, не молчите. Понимаю, вы сейчас подавлены, но нам нужно составить протокол, - успокаивающая речь с приятным акцентом заставила англичанина очнуться. – Давайте начнем с самого начала. Вы Артур Керкленд, 23 года, турист из Великобритании, так?
- Да, все верно, - почему, черт подери, при одном взгляде на месье Бонфуа щеки так предательски краснеют?
- Вам плохо? Хотите воды? А может налить вам крепкого кофе?
- Со мной все в порядке. Извините, я сейчас соберусь с мыслями и отвечу на все вопросы. А вот от чая я бы не отказался.
Пока француз возился с чашками и подносом, Артур вспомнил предостережение сестры: «Не стоит ехать одному! Ты не совершенно знаешь этих лягушатников – бросаются на все, что движется! Прошу тебя, будь осторожен». Надо было прислушаться к ее совету, но теперь уже поздно что-либо менять.
- Итак, где вы встретили Лаббе? – перед Керклендом оказалась чашка горячего чая. Не самого лучшего, хотя чего надо здесь ожидать? Дома, в Лондоне, он бы ни за что не купил такой.
- Сегодня утром я решил отправиться посмотреть Латинский квартал.
- Вы были одни или с группой?
- Один, я предпочитаю сам выбирать маршрут и никого не ждать. После небольшой прогулки я решил зайти в Пантеон – не мог устоять, ведь там похоронены Руссо, Лагранж, Гюго, Золя… Прекрасный образец классицизма! А внутреннее убранство просто восхитительно, особенно купол!
- Месье Керкленд, очень рад вашей встрече с прекрасным, но не могли бы мы перейти ближе к делу, - Франциск улыбнулся. Какой милый и непосредственный! Кажется, понятно, почему Лаббе не смог устоять.
- Прошу прощения. Я пришел в Пантеон приблизительно в час дня. Этот человек, Кристиан Лаббе, уже был там. Он начал пристально разглядывать меня, а когда я вышел на улицу, то последовал за мной.
- Что произошло дальше?
- Лаббе подошел ко мне, представился и пригласил сходить с ним в кафе. Я отказался – никогда не знакомлюсь на улице.
- Как Лаббе отреагировал на ваш отказ? – Франциск быстро записывал показания.
- Мне показалось, что спокойно. Он развернулся и молча ушел.
- Ясно. Куда вы отправились после этого?
- Всегда мечтал посетить книжный магазин «Шекспир и Ко» и направился прямо туда. Когда я разглядывал стеллажи, то почувствовал, как меня кто-то ущипнул за эээ… филейную часть.
- Лаббе?
- Да, это был он. Он предложил мне вступить с ним в интимную близость. Сказал, что я не пожалею.
- Аvorton!*
-Что, простите?
- Ничего, это я сам с собой. Продолжайте, месье Керкленд.
- Я вырвался и убежал. Некоторое время гулял по улицам и фотографировал красивые здания. Кажется, около половины третьего я свернул в маленький переулок, услышал шаги за спиной. Это снова был Лаббе, уже изрядно подвыпивший. Он схватил меня и предложил деньги, если я проведу с ним ночь. Я стал кричать и вырываться. Лаббе ударил меня, сорвал мою рубашку и попытался связать меня. В это момент подоспели проходящие мимо патрульные.
- У вас много свидетелей. Судебное разбирательство быстро примет решение. Кристиан Лаббе пока будет находиться под стражей. Думаю, помимо наказания, ему придется заплатить вам крупный штраф. Я лично прослежу, чтобы наказание за его домогательство было максимально строгим, - заключил Бонфуа, закончив писать.
Артур допил чай и снова неожиданно встретился взглядом с начальником комиссариата. Офицер Бонфуа буквально пожирал глазами британского туриста.
- Знаешь, Артур,- внезапно перешел француз на «ты». – В случившемся есть доля твоей вины.
-Как это?! – Керкленд подскочил на стуле от возмущения.
- Посмотри на себя! Надел обтягивающие брюки, милую рубашку. Краснеешь, мнешься, восхищаешься всем. Перед таким искушением трудно устоять, знаешь ли.
- Да как Вы смеете?!
- Успокойся, petit!** – Франциск накрыл руку Артура своей рукой. – Сейчас я отвезу тебя в отель, а в восемь заеду за тобой и мы вместе поужинаем. И не гуляй больше один, я буду охранять твою честь.
По лицу офицера Бонфуа было ясно, что честь Артура с такой охраной долго не проживет.
- Я не выпущу тебя отсюда, пока ты не согласишься. Мы уже знакомы, находимся не на улице, так что тебе не придется поступаться своими принципами. Тем более, что я знаю о месье Керкленде все, вот из этого досье, и обладаю достаточными полномочиями, чтобы задержать тебя в Париже, - в голосе Франциска зазвучали властные начальственные нотки.
- Это произвол! Я буду жаловаться! Страна извращенцев! – красный Артур не мог заставить себя взглянуть на Бонфуа, хотя во время дачи показаний он украдкой любовался им.
- Так что ты решил?
- Я согласен.
- То-то же!
--------------------
* Ублюдок!
** малыш
Недолгое пиратское счастье
Соленые брызги, ветер в лицо, крики чаек, скрип мачты, хлопанье парусов… Артур с наслаждением вдохнул морской бриз полной грудью. Он знаменитый капитан Керкленд, пират, гроза морей и океанов! Англичанин крепко сжимал в руках штурвал своего обожаемого корабля «Элизабет».
Настроение пирата было самым радужным – захваченный позавчера испанский корабль перевозил дорогие шелка, специи, безделушки из слоновой кости и много золота. И все это теперь его! Правда, эти мерзавцы успели выстрелить в правый борт, как раз туда, где располагался трюм и хранились все съестные припасы и пресная вода. Пробоину быстро заделали, но большая часть провизии оказалась испорчена. Теперь придется остановиться на каком-нибудь острове, чтобы восполнить потери. Судя по карте, скоро англичанам встретится небольшой клочок земли.
Когда якорь был брошен, капитан отплыл на остров в первой шлюпке. Половина команды последовала за ним, другие матросы остались на корабле на случай непредвиденной опасности. На острове пираты быстро обнаружили озеро, набрали из него воды и наловили рыбы. Отправив своих людей на рубку дров для дальнейших починок «Элизабет» и поиск провизии, Артур решил немного отдохнуть, привалившись к валуну на пляже. Он чуть было не задремал, как вдруг увидел несущегося к нему со всех ног человека. На нем были лишь равные бриджи, он лихорадочно махал руками и кричал:
- Navire! Hommes! Aidez!*
Незнакомец плюхнулся на колени и схватил Артура за руку.
- Как интересно! Лягушатник? – медленно протянул капитан «Элизабет». Незнакомец оказался загорелым светловолосым молодым мужчиной, несколько изможденным, но привлекательным. Он с радостью смотрел на Артура широко распахнутыми голубыми глазами и с каждой секундой сильнее стискивал руку пирата.
- Oui, - пролепетал он. – А В..Вы англичанин?
- Какой ты догадливый! Давай, расскажи мне, что делает здесь такой тропический лягушонок.
- Я плыл на корабле в Новый Свет. Неожиданно разыгралась страшная буря, судно затонуло, а меня выбросило вот на этот берег! Я здесь уже почти два месяца, на острове больше никого нет! Вы ведь капитан, да?! Умоляю, возьмите меня с собой! На родине у меня есть неплохое состояние, я заплачу Вам, сколько скажите! Я буду помогать на корабле – готов выполнять самую грязную работу! Только возьмите меня с собой, прошу Вас! – воскликнул неудачливый путешественник, вцепившись в расшитый красный сюртук Керкленда.
- Как много экспрессии! – усмехнулся Артур, прищурив единственный глаз. То, что осталось от второго, изуродованного в одном из сражений, было надежно скрыто плотной черной повязкой. – А ты знаешь, как сильно я ненавижу всех винососов?
- Догадываюсь, но умоляю, будьте снисходительны, я…
- Как думаешь, что помешает мне застрелить тебя прямо сейчас?
- Ничего, - окаменев, прошептал француз. Его руки разжались и бессильно опустились на белый песок пляжа.
Артур встал, обошел вокруг мужичины и спросил:
- Как тебя зовут?
- Франциск Бонфуа, - голос несчастного почти совершенно пропал.
- Ты правда согласен на все, что угодно, чтобы попасть домой?
- Да, - сжавшись, ответил Франциск.
- Тогда я возьму тебя на свой корабль, только если я услышу хоть один протест, ты сразу пройдешься по доске, ясно?
Франциск замер, не веря своему счастью. Он очнулся, лишь когда капитан окликнул его, садясь в шлюпку:
- Эй, заморыш, уже передумал? – француз со всех ног бросился к лодкам.
***
Этим же днем «Элизабет» снялась со стоянки и продолжила свой путь. Керкленд нес вахту до заката и почти забыл о случайном пассажире. Лишь вечером он наконец вспомнил об утреннем происшествии и приказал привести Бонфуа в капитанскую каюту. Франциска уже накормили и выдали ему кое-какую одежду. Весь день тот честно драил палубу, как и обещал.
Артур отхлебнул из бутылки рома, вальяжно развалившись на кровати. Пока француз робко жался у двери, пират успел как следует рассмотреть его. Ничего, неплохо. А если подумать, то даже отлично!
- Ну что, лягушонок, нравится на моем корабле?
- Да. Честно. Скажите, а Вы правда тот самый знаменитый пират Керкленд? – восхищенно спросил Франциск.
- Это так. Вот она, слава! – захохотал Артур. – Впрочем, не будем об этом. Твои обязанности на сегодня еще не закончены. Подойди.
Когда Франциск приблизился к постели англичанина, пират начал раздеваться и, не глядя на собеседника, спросил:
- Тебе говорили, что мы давно не заходили в порт? Нет? Ну так теперь ты знаешь. А еще у меня давно никого не было. Догадываешься, к чему я клоню?
- Да, - прошептал Франциск. – Вы хотите меня, мой капитан?
- Хочу – это слишком громко сказано. Но в общих чертах ты прав. И я должен напомнить тебе наш уговор: один отказ, и ты отправляешься за борт!
- Не надо за борт! Вы мне очень нравитесь! Я буду рад…
- Отставить болтовню, - прервал его пират. – И вот еще, в этой каюте будешь звать меня Артур.
- Хорошо,- Франциск опустился пред капитаном на колени и робко поцеловал пирата в живот. Его руки нерешительно замерли на груди англичанина.
- В чем дело? – нетерпеливо спросил Артур.
- Мне страшно, Артур. Я…. Я девственник. Пожалуйста, будь нежным со мной.
- Как интересно! Но так и быть, буду поосторожнее, - щедро пообещал пират.
Франциск благодарно смотрел на Артура сияющими глазами.
- Я люблю тебя, мой капитан,- прошептал он и склонился между ног Артура. Едва Франциск коснулся бедра англичанина своими нежными губами, кто-то отчаянно начал колотить в дверь. Грохот все усиливался, несмотря на приказ убираться восвояси, и стал совершенно оглушительным.
***
Артур открыл глаза. В темноте спальни он разглядел силуэт мужа, опрокинувшего тумбочку и отчаянно матерящегося. От Франциска пахло дорогим коньяком и сигарами, часы на прикроватной тумбочке показывали два часа ночи.
- Идиот, детей разбудишь, - зашипел Артур. – Где ты шлялся, мерзавец?!
- Не сердись, cher! На работе нам выдали премию, и мы с ребятами это скромно отметили.
- Скромно?! Ты как выглядишь? Ты хоть понимаешь который час?
- Не сердись, мой сладкий кролик! Знаешь, как я скучал по твоей милой попочке, а? Сейчас я тебе это покажу! – Франциск рухнул на пискнувшего англичанина и начал срывать с него пижаму. Артур обреченно вздохнул и поддался. Кажется, быть суровым мачо он может только во сне.
--------------------
* Корабль! Люди! Помогите!
Добрая английская магия<
- Ты меня достал! Неужели мне нельзя расслабиться хоть раз в месяц?
- Расслабиться? Ты называешь это так? Мне надоело, что эти твои мерзкие дружки заседают у нас! Я даже не знаю кто из них хуже – подонок Байльшмидт или придурок Карьедо! Я должен уводить детей и гулять с ними, пока они не уйдут. А месье тем временем получает все удобства – диван, тапочки, выпивка и общество имбецилов!
- Я ухожу навсегда! – француз хлопнул дверью.
- На обратном пути купи хлеба! – мстительно крикнул в окно Артур. Последнее слово опять осталось за ним.
Мэттью осторожно прикрыл дверь гостиной. Он тихо поднялся в детскую, обнял своего плюшевого мишку и заплакал. Альфред лежал на полу и, высунув кончик языка, увлеченно черкал в небольшой новенькой тетрадке.
- Они опять поругались? – спросил он, не поднимая головы.
- Ага, - всхлипнул Мэттью.
- Не переживай, ты же знаешь, что к вечеру папы помирятся. Так всегда было!
- Не в этом дело, Фредди. В последнее время они так часто кричат. Папа Франциск говорит, что это потому, что они устали. Но ведь когда кричишь, устаешь еще больше, разве нет? Я боюсь, что мы можем снова жить отдельно, как раньше. Взрослые называют это развод. Я так люблю папу Артура и тебя, не хочу, не хочу развод! – слезинки быстро сбегали по маленькой щечке Мэттью и терялись в искусственном мехе игрушки.
- Перестань плакать! Все будет хорошо! Лучше посмотри, что я написал, - Альфред подтолкнул брату тетрадочку.
«ЭПАПЕЯ ГИРОЯ» жирно значилось на первой странице.
- Фредди, а что такое «эпапея»?
- Так называются все самые знаменитые книги, мне папа Артур сказал. Не отвлекайся, читай дальше.
АВТАР – АЛЬФРЕД СУПЕРМЕГАСВЕРХСЕЛАЧЬ
- Кто это?
- Мэтт, ну ты что? Это же я!
- Ты же Альфред Джонс.
- Это я по маме. А на самом деле я Супер – Мега – Сверх – Силач, как папа Артур!
- Я видел, что папа Артур пишет на всяких важных бумажках «А. Керкленд».
- Это для конспирации.
Митиорит лител быстро. Прямо. На. Сабаку!!! Она панила што ие некто не спасет. И ВДРУК паивился самый сильный Альфред. И спас! А патом прешли злыи валшебники
- Фредди, а что было дальше? – задержав дыхание, спросил шепотом Мэттью.
- Я еще не придумал. Но я всех спасу, будь уверен! Как тебе моя эпапея?
- Это лучшая книжка из всех, что я видел, - честно признался Мэттью.
- Вот здорово! Пойду покажу папе Артуру, - Альфред побежал вниз, прижав к груди тетрадочку.
«Волшебники… Мне бы сейчас хоть одного волшебника! А еще лучше добрую волшебницу, как Мэри Поппинс. Уж она бы мигом помирила Папу Франциска и папу Артура!» - мечтал Мэттью. Недавно малышам прочитали эту книгу, и дети просто грезили о встрече с ней. Внезапно дерзкая мысль посетила Мэттью. Он тихонечко взял зонт в прихожей. Никто его не заметил – из гостиной доносился смех папы Артура, слушающего творение Альфреда. Малыш вернулся на второй этаж в детскую и, вскарабкавшись на подоконник, раскрыл зонт. «Раз Мэри Поппинс сейчас занята, я сам ей стану. И папы сразу помирятся!», - подумал Мэттью, закрыл глаза и прыгнул.
***
Альфред еще никогда не видел, чтобы родители так плакали. И сам он никогда не испытывал такого отчаянного страха, как в этот момент. Они сидели в больнице и ждали результата рентгена.
Когда папа Артур бросился на рев Мэттью во двор, он пошатнулся и чуть не потерял сознание.
- Милый мой! Как ты здесь оказался?
- Я хотел стать Мэри Поппинс и полететь на зонтике! Но у меня не полууучилоооось! – плакал малыш, потирая ссадины.
- Не двигайся! – папа Артур сбегал за пледом и уложил на него Мэттью. Он лихорадочно ощупывал руки, ноги и голову ребенка. – Где болит, солнышко? Пошевели пальцами! Голова кружится? Ты хорошо меня видишь?
- Ничего не болит, только коленки поцарапались! И зонтик погнулся! Папа Артур, не наказывай меня, пожалуйста!
- Так, лежи и не вставай! – Артур достал из кармана мобильный. – Алло? Франциск, у нас беда! Мэтти прыгнул из окна! Мы немедленно едем в больницу!
Папа Франциск появился, когда Мэттью уже увезли на обследования. Он был бледен, как приведение и тоже плакал. За пазухой он держал батон хлеба - вероятно, он уже шел домой, когда ужасная новость настигла его. Альфред и папа Артур крепко обняли его. Папу Франциска била крупная дрожь до тех пор, пока врач не вышел и не объявил, что с Мэттью все в порядке.
Дверь кабинета открылась, и Мэттью вышел навстречу своей семье. Папы и брат кинулись обнимать его, целовать и гладить.
- Ну зачем ты сделал это, глупыш? – слабым голосом спросил папа Франциск.
- Я хотел стать волшебником, чтобы помирить вас!
Лица родителей мгновенно стали серьезными. Папа Артур и папа Франциск несколько минут смотрели друг на друга, а потом сказали в один голос:
- Мы больше никогда не поссоримся.
И, скажу вам прямо, они честно постараются выполнить свое обещание.
Мой летний псевдороман
Франциск сладко потянулся на шезлонге. Отпуск, солнце, пляж, Артур в одних плавках – что еще нужно для счастья? Их малыши, Альфред и Мэттью, послушно ковырялись в песочке рядом. По расчетам Бонфуа, строительство замка полностью займет внимание детей, а значит не придется ежеминутно следить за ними. Можно поразглядывать красивых загорающих девушек и юношей, хотя еще лучше предложить Артуру намазаться солнцезащитным кремом. Когда муж доверчиво повернется к нему своей бледной веснушчатой спиной, настанет удобный момент, чтобы ущипнуть его за задницу. Артур, конечно, покраснеет и шлепнет Франциска по рукам, но ругаться не будет – дети играют близко и могут все услышать.
- Папа Франциск! – позвал Альфред. – Иди сюда! Давай ты ляжешь, а мы с Мэтти тебя закопаем!
Артур сдавленно хохотнул и обратился к мужу:
- Вот видишь, даже дети понимают, что тебя надо наказать за плохое поведение.
- Я согласен, если вы не забудете потом забрать меня с пляжа, - проигнорировав замечание, Франциск растянулся на песке, предоставляя малышам полную свободу действий.
- Да, да, папуля, хорошо, что ты согласился! Это тебе так нужно, ведь ты уже начинаешь заболевать, - Мэттью заботливо начал сыпать горячий песок отцу на ноги.
- С чего вы взяли?
- Ну, мы сами слышали, как ты сказал папе Артуру: «Я так страдаю! Ты целыми днями ходишь почти голый, а мы все живем в одном номере. Придется потерпеть». Папа Франциск, а что это за болезнь? Если простуда, то ты полежишь в горячем песочке, и все пройдет!
Плечи загорающего Артура подозрительно задергались. Франциск мигом вскочил и отряхнулся.
- Дети, давайте я лучше куплю вам мороженое?
- Ура! Мороженое! – неудобный вопрос был сразу же забыт.
***
Когда Франциск вернулся с обещанным угощением, Артур увлеченно разговаривал с молодым темноволосым парнем. Сердце Бонфуа тут же сдавило ревностью, а от внимания француза не ускользнул масляный взгляд незнакомца на мужа.
- Ты так быстро вернулся? А я только что познакомился с Дэвидом. Представляешь, он тоже англичанин, да еще и учился в том же университете, что и я! – радостный Артур не заметил, что обстановка начала нагнетаться.
- Как я рад за вас, - фальшивая улыбка Бонфуа прямо-таки кричала об обратном. Артур все тот же наивный простачок, каким был при их знакомстве – совершенно не замечает недвусмысленных взглядов, намеков, касаний. Если бы Франциск прямо не сказал, чего хочет от англичанина, то, скорее всего, у них бы ничего не было. А еще Артур никак не может запомнить, что принадлежит только мужу и не имеет права флиртовать со всякими Дэвидами!
- Это мой муж, Франциск. А там играют наши дети, Альфред и Мэттью, - как ни в чем не бывало улыбался Артур. – Дэвид любезно согласился научить меня плавать, ведь я до сих пор не умею. Милый, ты не присмотришь за детьми?
Франциск чуть не взвыл от злости, когда представил чужие руки, касающиеся обнаженного торса Артура.
- Пожалуй, я сам в состоянии научить своего супруга плавать, - ледяным тоном процедил француз. – Дети! Идите сюда, сейчас мы сделаем из папы Артура самого настоящего дельфина!
Под счастливые визги малышей Франциск схватил мужа за запястье и потащил его к пирсу. Злая ревность никак не желала отступать.
- В чем дело? Почему ты так грубо ведешь себя?
- Ах, ты не понимаешь?! – Артур все так же смотрел ясным чистым непонимающим взглядом. – Ну держись!
Франциск столкнул Керкленда в воду и прыгнул за ним. Альфред и Мэттью радостно засмеялись, с интересом наблюдая за родителями с пирса.
***
Обед в ресторане отеля прошел просто ужасно. Артур додумался пригласить к ним за стол своего нового знакомого. За тот невыносимо долгий час Франциск услышал какие прекрасные у его мужа глаза, улыбка, чувство юмора. Дети тоже прелестны – ведь они так похожи на Керкленда. Мерзавец Дэвид то и дело просил передать ему что-нибудь, стараясь при этом коснуться Артура. Малыши с опаской смотрели на соседа по столу, хмурились и молчали.
На следующий день Дэвид присоединился к ним в поездке в ботанический сад Мон-Флери. Пока дети восхищались орхидеями и с радостью пользовались возможностью посадить собственную морскую кокосовую пальму, Франциск практически не различал ни величественных деревьев, увитых вьющимися лианами, ни холмов, ни причудливых скал. Неужели Артур разлюбил его? Наверняка на зло мужу оделся так, что на него хочется немедленно наброситься. Мужчина, идущий рядом с Артуром, высокий, стройный, достаточно привлекательный… Франциск хочет, чтобы этот мужчина умер, завтра же, от его, Бонфуа, руки! Годы опыта работы в полиции подсказывали самые дерзкие варианты устранения презренного соперника. Если ситуация не изменится, Франциск точно перейдет к активным действиям. Какой черт дернул его вывезти семью на Сейшелы?
***
Вечером, через два дня после той отвратительной экскурсии, Артур вертелся перед зеркалом, пытаясь уложить непослушные волосы. Альфред и Мэттью сладко спали в соседней комнате. Франциск насторожился.
- Куда это мы идем?
- Мы с Дэвидом хотели немного прогуляться по набережной. Думаю, тебе лучше остаться в номере – вдруг малыши проснуться и испугаются, - ответил англичанин, не глядя на мужа.
В глазах у Франциска потемнело от ярости. Он мгновенно вскочил с кровати, схватил Артура за грудки и силой встряхнул:
- Предлагаешь мне следить за детьми, пока ты будешь изменять мне?!
- Что?
- Совсем меня за идиота держишь?! Думаешь, я не заметил, как вы перемигивались? Как у тебя наглости хватает на такое? Я убью его, твоего английского дружка!
- Франциск, ты окончательно сошел с ума?
- Не прикидывайся дурачком! Или ты не заметил как тебя откровенно клеят? Хотя ты всегда был полным профаном в этой области!
- А вот и нет! – неожиданно Артур торжествующе улыбнулся и ласково погладил мужа по щеке. – Я обожаю, когда ты ревнуешь меня! Как видишь, мне удалось этого добиться.
От такого заявления Франциск резко отпустил Артура и осел на постель.
- Но… Но… Mon Dieu, зачем тебе это?
- А затем! Ты все это время думал обо мне, и у тебя совсем не было времени пялиться на чужие зады, - Франциск удивленно смотрел на супруга и подавленно молчал. – Ну что расселся? Давай, делай со мной то, чего ждал целую неделю! Только потише, а то дети могут проснуться.
Артур повалил Франциска на спину и начал расстегивать его рубашку.
Философический лифт
Философический лифт
- Я совершенно запутался. Не знаю, что мне делать, - Артур Керкленд, молодой человек двадцати четырех лет, сидел за столиком маленького лондонского кафе и жаловался на жизнь своему другу. Спокойный, рассудительный и немногословный японец Кику Хонда всегда мог дать дельный совет или подтолкнуть к верному решению. – Франциск предложил пожениться и переехать к нему. Я сказал, что подумаю. Мне показалось, что он разозлился из-за этого. У меня совершенная каша в голове. Я боюсь совершить страшную ошибку. Он ждет моего ответа, а я сам не понимаю, чего хочу.
- Этот тот самый полицейский? Бонфуа? – Кику отпил немного зеленого чая и выжидательно посмотрел на Керкленда.
- Да. Представляешь, мне кажется, что наша первая встреча была только вчера.
- Как давно вы вместе?
- Восемь месяцев, - Артур покраснел и начал водить пальцем по краю чашки.
- Не понимаю, почему ты сомневаешься. Ты даже пытался его приворожить! – нахмурился Хонда.
- Я же просил тебя не напоминать мне об этом! Это была самая большая глупость в моей жизни. И потом, у меня есть сын! Я должен в первую очередь заботиться о его интересах. Ему нужна мать!
- Ты совсем не умеешь строить отношения с женщинами. А у Альфреда есть мать, но разве она сделала для него хоть что-нибудь хорошее? Погоди-ка. Я понял – ты до сих пор не можешь забыть Саманту Джонс. Право, она этого не стоит. Вспомни, как она бросила тебя, скрыла беременность. Она оставляла Альфреда первые два года на время случайным знакомым. Какое счастье, что с ним ничего не случилось! А после всего Саманта подбросила ребенка тебе, да еще имела наглость назвать его «ошибкой молодости» и «грязным секретом», - во время укоризненной речи Кику Артур молча кивал, соглашаясь со всем сказанным. – По твоим рассказам я понял, что Франциск неплохой человек. Вы можете стать счастливой семьей, если попробуете. Как, кстати, твой сын к нему относится?
- Альфред в восторге от Франциска. Ты же знаешь, как он любит играть в полицейских, спасателей, ковбоев. Франциск замечательно с ним поладил, отнесся как к родному. Кстати, у Бонфуа тоже есть сын. Его зовут Мэттью, он очень милый, просто маленький ангел! Такой ласковый и стеснительный ребенок… Представляешь, он сразу же подружился с Альфредом и называл меня «папа Артур», когда мы приезжали к ним в гости.
- По-моему, все будет прекрасно, если ты согласишься. А откуда у твоего француза ребенок? – друг Керкленда слабо улыбнулся.
- Франциск развелся четыре года назад. Его жена устала от любовниц и уехала в Канаду, забрав Мэттью с собой. А два с половиной года назад произошел несчастный случай – она погибла в авиакатастрофе. Франциск сразу же забрал сына к себе.
- Какая печальная история! Очень жаль. А что там с любовницами?
- Бонфуа был жутким бабником. Развратником и извращенцем.
- Был? Артур, ты неосознанно защищаешь его. Судя по твой речи, ты без ума от него. Твой сын привязался к этому французу, его ребенок любит тебя. Он серьезно к тебе относится, раз сделал такое предложение. Вы оба хорошо зарабатываете, проблем с семейным бюджетом не будет. Неужели ты боишься переезда?
- Нет. Париж мне понравился, и дом у Франциска хороший. Он живет в пригороде.
- Он хорош в постели?
- Кику! – лицо Артура сравнялось цветом с красными диванчиками кафе. – Ну… Это… Мы с ним как бы… В общем, да. Очень.
В глазах японца засверкал живой интерес. Заметив это, Артур поспешно добавил:
- Это мы обсуждать не будем!
- Тогда я не понимаю, почему ты колеблешься. Не бойся совершить попытку стать счастливым. Тебе нужно успокоиться и поговорить с Франциском. Возможно, он поможет окончательно развеять сомнения. Официант, счет, пожалуйста!
***
После встречи с Кику Артур еще около часа гулял по улицам, обдумывая ситуацию. Когда он входил в подъезд многоэтажного дома, где находилась его квартира, он укрепился в своем решении. Артур порвет со своим французским любовником. Они слишком разные, каждый из них должен вновь жениться, а Альфреду будет лучше пойти в английскую школу. У Бонфуа опасная работа. Его замашки ловеласа иногда просто выводят англичанина из себя.
Бедный Франциск, такой ревнивый и преданный. Красивый мужчина, бесспорно, мужественный. Он и сам должен понять, что все это не может тянуться долго. Артур сегодня позвонит ему и скажет о своем решении. Конечно, он поступит некрасиво – правильнее было бы приехать в Париж и лично сообщить обо всем Франциску. Но если Артур так сделает, то Бонфуа рассвирепеет и запрет его в своем доме, пока тот не передумает. Пусть уж лучше гневается подальше от него.
Артур зашел в лифт и нажал нужную кнопку. Пока железная кабина медленно поднималась, он начал подбирать правильные слова. «Франциск, послушай, это было прекрасное приключение. Оно чудесно именно потому, что мимолетно. Надо признать, что нам не стоит превращать это в нечто более серьезное…» Как в дамских романах! Однако Бонфуа нравится такой стиль. Тут Франциск станет возражать, ругаться, начнет переубеждать его, но все будет бесполезно. Артур просто повесит трубку. Он испытал краткое мрачное удовольствие. В этот раз он бросит, а не его!
В этот момент лифт сильно качнулся, мигнут свет. Кабина застряла между этажами. Артур нажал на кнопку вызова диспетчера. Никто не ответил. Мобильный телефон по злой иронии оказался разряжен. «Спокойствие!» - сказал сам себе англичанин. Ему вдруг стало смешно. В этом современном фешенебельном здании тоже ломаются лифты. Ничего страшного. Скоро кто-нибудь вызовет лифт и поймет, что он сломан, или кто-нибудь пройдет по лестнице мимо, а Артур закричит, и его вытащат. Пока можно спокойно приготовить речь для Франциска. Очень важно сказать все правильно. Его любовник всегда чувствовал неуловимую разницу в словах «Я очень тебя люблю» или «Я буду любить тебя всегда» и «Я всегда буду тебя любить». Он посмотрел в небольшое зеркало на стенке кабины и начал:
«Франциск, мне жаль говорить тебе об этом, но ничего хорошего из нашего брака не выйдет. Мы будем ссориться, дети будут страдать. У нас разные ритмы жизни. Ты старше меня, много пережил. Ты заслуживаешь добрую, нежную юную девушку. Вы с Мэтти обязательно будете счастливы. Только без меня».
Неожиданно в глазах у Артура защипало. Они больше никогда не увидятся. А будет ли он сам счастлив? А Альфред? Кстати, сын, наверное, уже заждался его. Соседка, мисс Елизавета Хедервари, любезно согласилась недолго посидеть с Альфредом. Очень милая девушка, приехала из Венгрии, мечтает стать певицей. До того, как она закрутила роман с каким-то пианистом, Артур даже думал поухаживать за ней. Как забавно! Все люди, вызывающие его симпатию – иностранцы.
***
Артур застонал и сполз по стенке лифта на пол! Два часа! Целых два часа он просидел в этой чертовой коробке! Вот уже десять лет никто не смел так ограничивать свободу Керкленда. Здесь даже почитать нечего. Только скупая инструкция по эксплуатации на стенке и логотип фирмы на зеркале…
Франциск, наверное, сейчас кормит ужином своего маленького Мэтти. Конечно же, они скучают по Артуру и Альфреду. А ведь они сейчас могли бы сидеть за одним столом, лакомиться превосходными французскими блюдами, или делать что-нибудь другое, более интересное. Главное, что Франциск нежно и покровительственно смотрел бы на свою семью. Все было бы, если не артуровы отвратительные упрямство и мнительность…
Яростно пнув дверцу, Артур испортил свои дорогие ботинки от Armani. Если бы Франциск только знал, что его любимый заперт! Конечно, у него есть недостатки: он слишком ревнив, бывает несерьезен в важных делах, невовремя пристает, любит вино. Какой пример он подает детям? Но, если бы Франциск был в Лондоне, он кинулся бы искать его, опоздай англичанин даже на пятнадцать минут. Он сразу же вызволил бы его отсюда, обнял и спросил: «Ты не слишком испугался?» Может, даже подал бы в суд на домоуправление. Франциск надежно оберегал бы Артура и его сына. Он заботливый, а таких людей сейчас мало. Керкленду уже двадцать четыре, он сам растит ребенка и боится изменить жизнь к лучшему. А единственный человек, который тут же спас бы его, сидит по другую сторону Ла-Манша и ждет его ответа. Сегодня вечером Артур собирался бросить его, и теперь сам стал себе отвратителен и смешон.
***
Наконец, кто-то из жильцов вызвал лифтера, и вот уже Артур на бегу врывается в свою квартиру и хватает телефон:
- Алло? Франциск? Я согласен! Очень хочу увидеть тебя побыстрее! Можно уже собирать вещи?
@темы: фанфики, мои сочинения), Хеталия